|
Когда в 1840 Профессор Ленз Терджи пошел в поисках лучших селекционеров, едущих на всем протяжении Германии и также в другие соседние страны, он быстро пришел в убеждение, что лучшие канарейки разводились в Санкт Андрисберг в Гарце. Таким образом, эти канарейки зарекомендовали себя с середины 19-ого столетия, и некоторые селекционеры стали особенно озабоченными в развитии качества. Таким образом, между годами 1860 и 1870, определенные селекционеры выделились с очень хорошими примерами птиц; Вилхелм Трьют, который родился 5 марта 1836, в Санкт Андрисберг и жил в доме шахтера, получил со свими птицами всемирное признание. Он имел удачу, чтобы держать свою громадную линию в высоком отношении до времени его смерти в 1889.
Известность старого Вилхелм Трьют достигла самой высокой степени, когда Император Фридрих получил одну из птиц Трьют в свой день рождения. Г. Пэйп точно сделал запись этого события. На последующей выставке песни Санкт Андрисберг, незадолго до Рождества, г. Трьюту предлагали 300 марок за одну птицу, что было изрядной суммой в то время, но он отказался продавать. Г. Трьют сказал потенциальному покупателю: “Вы держите ваши деньги, а я буду держать мою птицу; таким образом мы будем уверены в том, что останемся хорошими друзьями. Моя репутация - для моей жены и меня - источник гордости, тот, который мы хотим сохранить.” Если бы другие селекционеры рассуждали так же, то лучшие птицы остались бы в Санкт Андрисберг.
Кормление
Это было большой тайной селекционеров канареек и им мы посвящаем следующие линии. Должно оговориться, что я знаю, из чего была составлен корм и как это делалось; поэтому, для меня это не никакая тайна.
Здесь мы рассматриваем преимущественно семена рапса, конопля использовалась немного, и большинство других семян было неизвестно. И для самцов, и для самок, яйцо, мак, и морковь были смешаны вместе с рапсом три раза в неделю; в течение лета давалось много зелени, но уменьшалось перед насиживанием. Мягкая пища готовилась с основой яйца вкрутую, терлась и смешивалась с белым хлебом, который сделан следующим образом: они объединили 1 кг муки, 1/4кг масла, 2tbs сахара, соль, шафран и на 5 пфеннингов дрожжей. Это должно было быть смешано с свежим молоком в тесто, которого маленькие батоны были сформированы и испечены в духовке и затем сохранены в прохладном месте. Один из этих маленьких батонов был достаточен для того, чтобы смешаться с одним яйцам.
Молодые птицы питались в первые недели мягкой пищей на основе яйца. Как только они оставляли гнездо, им предоставляли смесь мягкой пищи и рапса, чтобы приучить их к рапсу для более поздней жизни. Кроме того, было необходимо поместить обильную пресную воду для купания; вода была помещена в сглаженные сосуды. Для питья “минеральная вода” обеспечивалась. Это было сделано путем добавления железа в воду, что влияло бы на обмен веществ в крови птиц.
Смесь яйца, мака и моркови также имела свою цель. Яйцо должно было укрепить птиц, мак обеспечил тонизирующие эффекты для хорошего здоровья, и моркови, которая помогает хорошему усвоению. Единственное, известное в медицине, лекарство, было белым сиропом, который содержал: лен, белый мак, и цветок тузилаго (возможно сделка ворсянки.).
УОТЕРСЛАДЖЕР
Эта порода является наиболее широко распространенной и высоко ценящейся среди лругих певчих пород. Должно сказать, что приблизительно одно десятилетие назад это было бы утверждением,которое горячо оспаривается Гарцким роллером, но конечно эта порода настигла Гарц в популярности. Его точное происхождение несколько туманно, как имеет место с любой расой канарейки. Использование компьютера и напечатанная родословная - , в конце концов, недавняя вещь!
В любом случае, кажется, что малиноис происхождение должно разыскиваться во Фландрии среди крупных желтых птиц, изначально выведенных для пения . Естественно, это была канареечная порода, рожденная путем скрещивания с другими птицами общего вида большой голландской канарейки (что английские канареечные авторы называют старым голландским канареечным разнообразием, запас крови, который может фигурировать в развитии и уотерсладжер и горбатых среди других - скрещивание), так же как немецкие птицы из Тироля. Это, однако, теории, переданные устно, после факта. Точно первый клуб, установленный для этой породы был основан в Анверс в 1872. И, в то же самое время, порода назвала большую желтую канарейку, прямой потомок большой Голландии был очень обычен. Факт, что эта птица позже скрещивалась с немецкими птицами, заставляет думать, что Гарц или общая канареечная кровь, разводимая в области в то время, присутствовала. Во всяком случае, специфическая линия появилась в различных государствах. Селекционеры малиноис, фактически, главным образом, ориентировали себя к совершенствованию известной водной песни, типичной для соловья, оставляя Гарц с его собственной песней. Естественно, в выборе песни , возникли "направления", которые были продиктованы географическим местоположением селекционеров.
, Каждый селекционер стремился изменить песню канарейки согласно его собственным личным вкусам. Водные звуки, однако, всегда были специфической характеристикой этих канареек и, фактически, они появились, чтобы быть названными начтегаалсладжер (певцы соловья), в котором водные звуки были характерны для соловья. Только позже имя преобразовалось в уотерсладжер (водные певцы). Сегодня этот певец называется малиноис уотерсладжер и также бельгийский уотерсладжер. Термин малиноис прибывает от города Малина (Мехелен) около Брюсселя, и уотерсладжер указывает на звуки бормотания воды. Мы итальянцы, вообще, сокращаем название к малиноис. В 1926 был сделан первый предварительный шаг в объединении различных вкусов, чтобы создать один единственный тип малиноис, но это не было достигнуто до Парижского Конгресса 1956 с его конституцией уникальной международной организации для всех пород: К.о.м.
Малиноис прибыли в Италию в 60-ых благодаря усилиям селекционеров города Пескары (приблизительно 70-мильный север к востоку от Рима на Адриатическом побережье - сделка) . Хотя большинство не придавали большого значения форме или цвету птиц, стандарт предполагает небольшую голову, богатое и блестящее(замечательное) оперение, немного наклонную позу, цвет желтый или желтый с пятнами и стройное тело. Во всяком случае, нужно сказать, что единственные факторы, заслуживающие большого внимания, - длина и цвет. Фактически, малиноис должны быть более длинными чем (обычная) канарейка из-за вероятного присутствия больших желтых родословных. Это - также причина цвета, который в начале был приемлем только в интенсивном желтом цвете, особенно для самцов. Только позже, и с большим усилием, сделали сначала немного пестрых и затем более пятнистых птиц, получивших признание. Вне всех этих обсуждений - факт, что основание этой канареечной породы не является ничем кроме песни, и в конце цвета и другие параметры означают очень немного. Нужно упомянуть, однако что главная часть канареек этой породы обычно показывает однородный, более или менее богатый, желтый цвет и маленькое темное пятно на голове. Насколько хорошее здоровье этой птицы , нужно сказать, что это - один из самых плодовитых и здоровых вариантов из других пород. И, нередко можно видеть, что самки малиноис использовались для выведения новых пород.
В размножении этой расы, как со всеми певчими породами, применяются специфическеие специальные методы и оборудование. С другой стороны, молодых самцов породы малиноис рассматривают по-другому чем самцов других пород. Важно отметить, что вне врожденной и унаследованной склонности петь, молодые самцы должны изучить взрослую песню и по этой причине должны посетить "школу песни"!
Короче говоря, они расквартированы в маленьких индивидуальных клетках и сохранены в темноте для большей части дня. Вначале они были размещены в группы, согласно их певчей способности и подобию стиля песни и только позже - они поместили в меньших клетках. Эти клетки покрыты частью ткани или занавеса, и птицы питаются только канареечным семенем и рапсом. Могут слушать песню их учителя в контексте, который поощряет их подражать ему. Можно услышать их браваду в настоящее время, когда поднимают занавес и включают свет, и они начинают выполнять их собственный репертуар. Само собой разумеется, что певцы должны жить в помещении, которое столь же изолированно с акустической точки зрения, так, чтобы они не загрязнили свою песню посторонними шумами. В соревнованиях представлены команды четырех птиц, которые должны иметь, более или менее, те же самые репертуары. Этот факт очень важен, потому что однородность песни - индикатор чистоты линии песни селекционера. Разрешено участвовать с единственной птицей, но соревнование - действительно возможность демонстрировать, что каждый обладает четкой линией птиц больше чем единственная птица - звезда, которая может вполне быть исключением. Одновременно с удлинением обучения, требуется модификация диеты с сокращением канареечного семени и увеличения сладкого рапса , который улучшает и облегчает песню.
Описывать песню на бумаге - действительно сложная вещь; поэтому существует таблица мелодий, которые включены в карту судьи.
Это - попытка написать резюме событий, которые предшествовали появлению нашего современного малиноис.
Первый след, поддающийся проверке - свидетельства(очевидности), кажется, уходит назад к 15-ому столетию, после введения дикой канарейки испанцами к северной части континента. Приручение этой птицы и ее размножения развивалось быстро в смежных странах и несмотря на ее раннее умалчивание, испанское правительство приехало, чтобы видеть это как источник прибыли. Позже в песню канареек были добавлены колена соловья. Наша канарейка имеет, поэтому, очень раннее происхождение и рассматривается, с Гарцом, как один из первых результатов скрещивания(кроссирования) диких самцов и домашних самок.
В начале, бельгийские и голландские селекционеры попытались ввести в песню канареек европейского соловья — или, по крайней мере, пробовали быть связанными с этим при наличии высокого числа хороших туров — и в то же самое время вводить звуки воды. Согласно тем целям, они обращались к скрещиванию(кроссированиям), чтобы внедрить и позже передать к будущим поколениям эти два типа туров. Очевидно, требуется несколько столетий, чтобы преуспеть. Я попытаюсь объяснить трудность.
Эти две моды в формировании канарейки со специфическим туром песни: делать эту попытку с помощью наследственности и влиянием окружающей среды. Первое является менее дорогостоящим и почти автоматически. Тур находится в генах, и птица будет петь без большого усилия. Однако, Вы можете улучшить и поощрить пение этого посредством обучения. Вторые требования требуют много тяжелого труда и не гарантируют успех. Очевидно, результаты не будут переданы генетически.
Почему Бельгийцы и нидерландский народ преуспели после длинного усилия? Принципиальная причина, которая объясняет все это, - то, что уотерсладжер канарейка является способной к передаче ее водных туров потомству или, лучше сказать, является способным к передаче СИРИНКСА, способного воспроизвести их. Бельгийские разводчики-пионеры сначала преподавали их канарейкам при помощи искусственных устройств: капающие трубочки или вода, льющаяся от барреля, и т.д.
Далее , поскольку соловей поет ночью и только весной, это вызывало большие трудности с обучением, так как канарейка весной имеет период воспроизводства. Тогда еще нет молодых самцов, а другие уже слишком стары, чтобы хорошо скопировать пеню соловья.
В сумме, уотерсладжер поет водные туры и туры соловья. Хотя нельзя сказать, какие этих туров более желательны. Впрочем,ватерслагеру необходимо петь водные туры, потому что малиноис без звуков воды никакой малиноис вообще! Его само название подразумевает все: уотерсладжер имитирует звук падающей воды.
Селекционеры Гарца ориентировали себя к спелому и гладкому звуку, в то время как Бельгийцы двигались к турам соловья (столь же описанный выше), и водные туры (как были описаны R. Таксан). Лучшие результаты были следовательно получены вокруг деревни Малина (Мехелен на фламандском языке). Должно быть отмечено, что сложные скрещивания проводились до конца 17-ого столетия, которое наконец привело к тому, что можно назвать 1-ым малиноис: желтые голландки.(Примечание: "Малин Мехелен-" в Низких Странах, бельгийская деревня в области Антверпена, на Речной Дайл-сделке.)
Первое описание породы появилось в примечаниях путешествия Француза в 1713. Он натолкнулся на беженцев в области Малина, как следствие испанской экспансии. Они принесли с собой, среди их имущества, певчих канареек нетипичного голоса, который подражал модуляциям воды.
К середине 19-ого столетия, малиноис достиг прозвища начтегаалсладжер (певец соловья) по качеству его "металлических" колен и колен соловья, которые были прекрасны, и предприняли шаги, чтобы держать их репутацию водных колен. Именно в этой эпохе скрещивание с Гарцом вмешалось, чтобы прекратить часть голоса соловья, чтобы добавить спелость и укрепить, в оследствии, водные колена. Они были также скрещены с канарейкой Саксонии.
Закрепленные критерии стандартов песни были установлены в конце того же самого столетия, и все еще остаются как основание для нашей собственной системы оценки сегодня. Самый старый клуб был создан исключительно для малиноис в 1872, Де Коненклижк Веренигд Вриандан (Королевская Объединенная Сделка друзей.). Один из его первых президентов, М. B. Пелеман, кроме того, написал описание работы и анализ туров песни также, как их оценки судьями, которая все еще остается рекомендацией для судей в обучении и селекционерах до сегодняшнего дня (Песня бельгийской канарейки Уотерсладжер, 1926). Но, приблизительно в то же самое время, песня малиноис была изменена и сокращена.
После этой скрупулезной разработки, порода, вследствие появления проблем, связанных с ее ограниченным географическим распределением в Бельгии, как находили, была весьма уменьшена в географическом распространении, по сравнению с Гарцом, истинное препятствие, которое могло вызвать его потерю.
После Первой Мировой войны началась эра славы и географического расширения для этой птицы. Малиноис-уотерсладжер стал, тогда, его полным названием(именем), которое стало синонимичным с качеством. Вторая Мировая война отодвинула из-за определенного количества пренебрежения, поскольку случился с другими породами. Дефицит породы длился, несколько лет после конца войны, и требуется, , чтобы малиноис возвратился и простирался вне границ его, тогда уменьшенного, ареала.
Другая эпоха, другая проблема: энтузиазм к породе не был тем же самым. Была трудность в обнаружении обучаемых птиц из числа многочисленных кроссов Гарца, которые были доступны от продавцов птицы и определенных селекционеров. Здесь смесь родословных была неудачна, это вмешалось в контекст обработки и стремления к закрепленной качественной цели. Малиноис чистого запаса были потеряны, фактически разговор, и их место было занято гибридом малиноис. Это требовало, со стороны страстных поклонников этой породы, больших усилий для восстановления, настолько близко, насколько возможно, генотипа птицы,как на физическом уровне, так и на музыкальном.
Уже в это время, эти селекционеры применяли общую цель и таким образом вернули птиц назад к происхождению и определенным качествам породы малиноис, которая привела к потенциалу и надежде относительно степени скрещивания. Наш современный малиноис следовал из этого процесса. Очистка, чтобы получить возвращение к подробным сведениям критериев породы, как написано Пелеман, малиноис, который взял четыре столетия, чтобы уточнить: созерцайте тяжелый труд, который является вне задачи дня лета.
В своё время, расширение малиноис-уотерсладжер вне границ северо-западной Европы и друзей, которых эта порода имеет на всем континенте, конечно, представляет лучшую гарантию для будущего. В других странах, таких как Америка, они кажутся очень специфическими в том, как строго они поддерживают критерии породы; хотя не вовлеченный в прошлую историю птицы, их продвижение зависит от уважения(отношения) вис вис к породе посредством признания традиционных стран размножения птицы.
Мы не можем обижаться на близкие связи между малиноис и Гарцом. В конце концов, методы выращивания и обучения идентичны в их принципах; не отличный во время их расхождения. Я не сделал никакого специального исследования относительно истории канарейки Гарца, и я не знаю, следовательно, если селекционеры Гарца проделали тот же самый путь.
Что удивляет меня больше всего, так это, с одной стороны, недолговечность, а с другой - сила породы, которую я развожу. Я не могу не восхищаться и не удивляться пением, чья история насчитывает более 500 лет.
Автоперевод PROMT, краткая редакция Р.С.
Для желающих обратиться к оригинальному тексту:
When in 1840 Professor Lenz of Thurgi went in search of the best breeders of canaries traveling all over Germany and also to other nearby countries, he quickly came to the conviction that the best canaries were bred in Sankt Andreasberg in Harz. Thus, these canaries began to distinguish themselves by the 50 year mark of the 19th century, and some breeders became especially preoccupied in the development of said quality. In this way, between the years 1860 and 1870, certain breeders stood out with very good examples of birds; Wilhelm Trute, who was born on March 5, 1836, in Sankt Andreasberg and who lived in a small miner’s house, became recognized world-wide for his birds. He had the good fortune to keep his stupendous line in high regard until the time of his death in 1889.
The fame of old Wilhelm Trute reached its highest degree when the then crown prince—later Emperor Friedrich—received one of Trute’s birds for his birthday. Mr. Pape accurately recorded that, in consequence of this, at the subsequent song exposition of Sankt Andreasberg, shortly before Christmas, Mr. Trute was offered 300 marks for one bird, which was a lot of money at the time, and moreover he refused to sell it. Mr. Trute told the would-be buyer: “You keep your money and I’ll keep my bird; in this way we’ll be assured of being good friends. My reputation is for my wife and me a source of pride, one which we want to preserve.” If other breeders had thought the same way, the very best birds would have remained in Sankt Andreasberg.
Feeding
This was the great mystery of the breeders of canaries and to them we dedicate the next lines. It must be said that I know of what the feed was composed and how it was fed; therefore, for me it is no secret.
Here we are treating principally of rape seed, hemp was used little and most other seeds were unknown. For both males and hens, egg, poppy seed, and carrot were mixed together with the rape three times a week; during the summer lots of greens were given, but only a few were provided before incubation if any hemp was given. The soft food was prepared with a hard-boiled egg base, which was grated the day before and was mixed with white bird bread, which is made as follows: they combined 1kg of flour, 1/4kg of butter, 2tbs of sugar, a pinch of salt, a pinch of saffron and 5 pfennigs worth of yeast. This was to be mixed with fresh milk into dough of which small loaves were formed and baked in an oven and then stored in a cool place. One of these small loaves was sufficient for mixing with one egg.
The young birds were fed in the first weeks with the egg-based soft food. Once they abandoned the nest, they were provided with a mixture of soft food and rape in order to accustom them to the rape for later life. In addition, it was necessary to place abundant fresh water within the enclosures for bathing; the water was placed in flattened receptacles in order to prevent the hens from becoming to wet, and, to prevent the young from falling in, small wooden pieces of distinct shape acted as floats.
For drinking, “mineral water” was provided. This was simply made by introducing a piece of iron into the water which would produce water with high iron content; this would then influence the level in the blood of the birds.
The mixture of egg, poppy, and carrot also had its purpose. The egg was to fortify the birds, the poppy provided tonic effects for good health, and the carrot aided in good digestion. The only known medicine was white syrup, which contained: linseed, white poppy, and the flower of the tusilago (possibly teasel—trans.).
WATERSLAGER
It is surely the most widespread and most commonly raised of the canary song breeds. To be realistic one must say that a decade or so ago this would have been a title to be hotly contested by the harz roller, but surely this breed has overtaken the harz in popularity. Its exact origins are somewhat nebulous as is the case with any race of canary. The use of the computer and printed pedigree are, after all, a recent thing!
In any case, it seems that malinois origins must be searched for in Flanders among largish yellow birds raised for their song from the start. Naturally, it was a canary breed born of the fruit of crossbreeding with other birds of the general appearance of the great holland canary (what the English canary writers call the old dutch canary variety, blood stock that may figure in the development of both the waterslager and the humpback among others--trans.) as well as German birds from the Tyrol. These, however, are theories passed on by word of mouth long after the fact. It is certain that the first club established for this breed was founded in Anvers in 1872. And, at the same time, a breed called the great yellow canary, a direct descendent of the great holland was very common. The fact that this bird is later crossed with German birds causes one to think that there is harz or common canary blood being bred into birds of the area at the time, something which cannot be denied. At any rate, that particular line ended up in quite a different state than that in which it had begun. The breeders of the malinois, in fact, mainly oriented themselves toward perfecting the famous water song typical of the nightingale, leaving the harz to its own rolled song. Naturally, even within the context of song selection alone, there arose "currents" that were dictated by the geographical location of the breeders.
As is normal, each breeder sought to forge the song of the canary according to his own personal tastes. The water sounds, however, have always been a peculiar characteristic of these canaries and, in fact, they had come to be called nachtegaalslager (nightingale singers), in that the water sounds were characteristic of the nightingale as has been already mentioned. Only later did the name become transformed into waterslager (water singers). Today this singer goes by the name of malinois waterslager and also of belgian waterslager. The term malinois comes from the city of Malines (Mechelen) near Brussels and the term waterslager points to the sounds of murmuring water. We Italians generally shorten the name to malinois. In 1926 there was a first tentative step in unifying the various tastes in order to create one single malinois type, but it wasn't accomplished until the Paris Congress of 1956 with its constitution of a unique international organization for all the breeds: the C.O.M.
The malinois arrived in Italy in the 60's thanks to the efforts of breeders of the city of Pescara (about 70 miles north east of Rome on the Adriatic coast--trans.). Although one doesn't put great importance on the form or color of the birds, the standard foresees a smallish head, rich and brilliant plumage, a slightly curved stance, a color of yellow or yellow ticked, and a slender body. At any rate, one must say that the only factors that merit much attention are length and color. In fact, the malinois must be longer than the common canary due to the probable presence of great yellow bloodlines. This is also the cause of the color, which in the beginning was acceptable only in intense yellow, especially in the case of males. Only later, and with great effort did first the slightly ticked and then more greatly ticked birds gain acceptance. Beyond all of these discussions is the fact that the basis of this canary breed is nothing other than the song, and in the end the colors and other parameters of appearance mean very little. One should mention, however that the major portion of the canaries of this breed commonly show a uniform, more or less rich, yellow color and a small dark spot on the head. As far as the rustic good health of this bird is concerned, one must say that it is one of the most prolific and robust of breeds. And, it is not at all rare to see female malinois used to foster more difficult breeds.
In the breeding of this race, as with all of the song canary races, there pervades the use of particular special practices and equipment. On the other hand, the young males of the malinois breed are treated differently than the males of other breeds. It is important to note that beyond the innate and inherited propensity to sing, these subjects must learn their adult song and for this reason must attend "song school"!
In short, they are lodged in small individual song cages and kept in the darkness for a good part of the day. Without prolonging this writing, let's just say that in the beginning they had been placed in groups in flights according to their singing ability and similarity of song style and only later are they placed in the smaller cages. These cages are covered with a piece of cloth or curtain, and the birds are fed on Spartan fare, only canary and rape seed. At this important phase the pupils can listen to the song of their maestro in a context which encourages them to imitate him. One can hear their bravado at the moment when the curtain rises and the lights come up, and they begin to perform their own repertoire. It goes without saying that the singers must live in an area which is as isolated as possible from the acoustic point of view, so that they do not pollute their song with strange noises. At the contests, teams of four birds are presented which must have, more or less, the same repertoires. This fact is very important because the uniformity of the song is an indicator of the purity of the breeder's song line (i.e.: that which distinguishes between a strain and a mere collection of waterslagers--trans.). It is not impossible to participate with a single bird, but the contest is really an opportunity to demonstrate that one is in possession of a well-defined line of birds more than a single star bird which may well be an isolated case. Hand in hand with the lengthening of training, comes a modification of the diet with the reduction of the canary seed and the augmenting of the sweet rape which betters and facilitates the song.
To describe the song with letters is a truly complicated thing; therefore, the table of melodies which is included in the judge's card follows (it is reproduced here in list form--trans.).
This is an attempt to write a summary of the events which marked the origin of our modern malinois.
The first verifiable trace of evidence seems to reach back to the 15th century, after the introduction of the wild canary by the Spaniards to the northern part of the continent. The domestication of this song bird and its breeding developed rapidly in the adjoining countries and in spite of its early reticence, the Spanish government came to see this as an irresistible source of profit. Later efforts realized the introduction of notes emitted by the nightingale into a line of yellow canaries. Our canary has, therefore, a very early origin and is considered, with the harz, as one of the first results of crossing wild males and domestic females.
At the outset, the Belgian and Dutch breeders attempted to introduce into the song of canaries that of the European nightingale—or, at least, tried to be associated with it by having a high number of good tours—and at the same time to introduce the sounds of deep water. According to those aims, they had recourse to out crossings in order to implant and later to transmit to future generations these two types of tours. Evidently, it took them some centuries to succeed. I will attempt to explain the difficulty.
The two fashions in raising a canary with a particular song tour are: to attempt it by heredity and to attempt it by the influence of the environment. The first is less costly and is almost automatic. The tour is in the genes and the bird will sing without much effort. However, you can improve and encourage the singing of it by means of training. The second demands much travail and doesn’t guarantee success. Obviously, the results won’t be transmitted genetically.
Why have the Belgians and Dutch succeeded after long effort? The principle reason that explains it all is that the waterslager canary is capable of transmitting its water tours to its progeny or, better to say, is capable of transmitting a syrinx able to reproduce them. The Belgian pioneers first taught their canaries the use of these valuable tours with the aid of artificial devices like dripping funnels or water pouring from a barrel, etc.
Further added was the fact that the nightingale sings at night and only in the spring and this rendered the apprenticeship of the tours of the nightingale very difficult since the canary is found in its reproduction period at that time (there are not yet young males, and the others are already too old to really learn the song).
In sum, the waterslager sings water drip tours and nightingale tours. Although one cannot say which set of these tours is more desirable in him than the other, it is necessary for him to sing his water tours because a malinois without the sounds of water is no malinois at all! His name itself implies all: waterslager signifies the beat of water drops.
The breeders of the Harz Region oriented themselves toward mellow and smooth sound while the Belgians moved toward nightingale tours (as described above) and the water tours (as have been described by R. Tacsan). The best results were consequently obtained around the village of Malines (Mechelen in Flemish). It should be noted that complex crossings were conducted until at least the end of the 17th century which finally resulted in what may be called the 1st malinois: the yellow Dutch, (also the parent breed of the posture canaries, great Dutch, Border… and races which are very distinct today).
(Note: Malines—Mechelen—is in the Low Countries, a Belgian village in the province of Antwerp, on the River Dyle—trans.)
A first description of the breed appeared in the travel notes of a Frenchman in 1713. He came across refugees in the area of Malines as a consequence of the Spanish occupation. These brought with them, among their possessions, song canaries of an atypical voice which imitated the modulations of water.
By the mid 19th century, the malinois attained the nickname of nachtegaalslager (nightingale singer) for the quality of its metallic and nightingale notes which were almost perfect. Breeders, at the same time, took steps to keep their reputation for water notes. It was at this epoch that the crossing with the harz intervened to break up part of the nightingale voice to add mellowness and to reinforce, in consequence, the water drops. They were also crossbred with the canary of Saxony.
The fixed criteria of the song standards were established at the end of the same century, and still remain as the basis for our own system of evaluation today. The oldest club created exclusively for the malinois dates from 1872, De Koninklijke Verenigde Vrienden (the Royal United Friends—trans.). One of its first presidents, M. B. Peleman, moreover, wrote a work describing and analyzing the song tours as well as their evaluation by judges, which still remains a reference for judges in training and breeders to this day (The Song of the Belgian Waterslager Canary, 1926). But, at about the same time, the malinois came to recognize its first series of reversals.
After this fastidious elaboration, the breed, owing to the developing appearance of problems associated with its limited geographic distribution in Belgium, was found to be quite reduced in its range in comparison to the harz, a veritable handicap which could cause its loss.
The First World War marked a transition because it opened, at its end, an era of notoriety and of geographical expansion for this bird. Malinois-waterslager became, then, its complete name, which became synonymous with quality. The Second World War sent it backwards due to a certain amount of neglect as happened with other breeds. The scarcity of the breed lasted until a few years after the end of the war, and it took that long for the malinois to come back and to extend out beyond the borders of its then diminished range.
Another epoch, another manner of problem: enthusiasm for the breed wasn’t quite the same. There was difficulty in finding trained birds from among the numerous harz crosses that were available from bird sellers and certain breeders. Here the mixture of bloodlines was unfortunate, seeing that it interfered in a context of refinement and of the aspiration toward a fixed qualitative objective and a true alleviation of low quality. The malinois of pure stock were lost, practically speaking, and their place was taken by hybrid malinois. This required, on the part of passionate admirers of this breed, great effort to reconstruct as closely as possible the genotype of the bird as much on the physical level as on the musical.
Already at this time, these breeders applied a common objective and thus pointed the birds back toward the origins and specific qualities of the malinois breed, which resulted in potential and hope in relation to the extent of the crossings. Our modern malinois resulted from this process. Refining, in order to obtain a return to the particulars of the criteria of the breed as written by Peleman, the malinois which had taken four centuries to elaborate: behold a travail that is beyond the task of a summer’s day.
In our day, the expansion of the malinois-waterslager beyond the boundaries of north-western Europe and the friends it has on the entire continent surely represent a better safeguard for the future. In countries like America, they seem very particular in how strictly they maintain the criteria of the breed; although not involved in the past history of the bird, their promotion and maintenance of it become an affair of respect vis a vis the breed and by means of recognition of the traditional countries of the bird’s breeding.
We cannot resent the close links between the malinois and the harz. After all, the methods of rearing and training are identical in their principles; no different than at the date of their divergence. I have not done any special research on the history of the canary of Harz, and I don’t know, consequently, if the harz breeders think the same way.
At present, then, what surprises me most is both the fragility and the strength of the breed I raise; I could not be more attached to and attentive to their song, the veritable fruit of the labor of 500 years.
|
Русская канарейка
